Юрий Кувалдин "Катюшка" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Юрий Кувалдин родился 19 ноября 1946 года прямо в литературу в «Славянском базаре» рядом с первопечатником Иваном Федоровым. Написал десять томов художественных произведений, создал свое издательство «Книжный сад», основал свой ежемесячный литературный журнал «Наша улица», создал свою литературную школу, свою Литературу.

вернуться
на главную страницу

Юрий Кувалдин

КАТЮШКА

рассказ

Зина называла свою тетку Екатерину Гавриловну «Катюшкой».
- Ну, что, к Катюшке на выходной поедем? - спрашивала она мужа.
- А чего ж, поедем, - соглашался токарь Федор, муж. - Собирай Вовку.
Вовка, мальчик десяти лет с огромными круглыми глазами, посаженными очень близко к переносице, так, что казалось, что он косой, с крупным носом и толстыми, как сардельки, губами, подошел к отцу и сильно его ударил по лбу ложкой, которой только что ел гречневую кашу.
- Ах ты, шалунишка! - не обижаясь, воскликнул Федор.
Они собрались и поехали.
Катюшка встала мутно от шума дождя. Она слышала во сне стук капель о железный карниз, и встала почти во сне, чтобы подойти к окну и закрыть форточку, и еще лечь поспать. Было рано. Босыми ногами, свесив их с железной койки, Катюшка прикоснулась к доскам крашеного пола. Ступни почувствовали прохладу, как от воды. Дождевой. Еще не открывая глаз, Катюшка так широко зевнула, что заломило челюсти, с хрустом, и рот насилу закрылся, причмокнув губами.
Она надела черные войлочные боты на резиновой подошве.
В длинной рубашке в цветочках подошла к окну, отстранила тюль, а там бьется крыльями птица, с золотыми в черный горошек крыльями, как платье было у Катюшки, по стеклу, никак не догадается вынырнуть, бестолковая, в щель форточки. Протерев заспанные глаза, Катюшка посмотрела на трамвайную линию, на столбы и провода, на «Шарик» на противоположной стороне улицы. Утренний холодок тревожит грудь и низ живота. Дождя не было нигде.
Это птица шумом крыльев изобразила дождь.
А сын Катюшки, Митька, тем временем разливал самогон по стопарям.
- Ну и хорош же самогон у тебя, Екатерина Гавриловна! - воскликнул токарь Федор, муж Зинаиды.
Митька накручивает ручку патефона, ставит пластинку, та поёт голосом Лидии Руслановой:

Валенки, да валенки,
А - не подшиты, стареньки!

Нельзя валенки носить,
Ох, надо б валенки подшить.

Валенки, валенки,
А - не подшиты, стареньки!

Нельзя валенки подшить -
Надо к миленькой сходить

Нельзя к миленькой сходить -
Надо валенки подшить...

О самой Катюшке можно сказать, что к старости она сильно расползлась в талии и заметно прибавила в отвисших почти до живота грудях.
Гремит трамвай на улице, скрипит на повороте.
Вот только возьмешь в руки небольшие стальные шарики, которые используются в подшипниках, погладишь их пальцами, покатаешь на ладони, сразу почувствуешь их сферическую гладкость. Как же сделать так, чтобы из проволочной заготовки получилась эта идеальная сфера?
Выпив дружно, как родня, захлопали в ладоши на Митьку, бравшего на плечо уже ремень аккордеона.
Пол был из широких досок, крашеный коричневой масляной краской недавно, поэтому бликовал в свете абажура с кисточками.
- Зина, холодец-то клади... Бери куски побольше... Федя, наваливай холодца-то себе! Вона и с хреном прикусывай! Хрен-то я сама натираю - вырви глаз! - потчует родню Катюшка.
И вправду, холодец она готовит знатно, загодя, дня за два. Ножки свиные прямо с копытцами вместе со свиной же голяшкой замочит на часа полтора-два в воде, затем как следует почистит, и ставит вариться. Доводит всё это дело до кипения. Потом воду сливает, промывает мясо и снова доводит до кипения в чистой воде. Сливает бульон в другую посуду. Мяса должно быть в кастрюле почти доверху. Туда добавляет лук, морковь и специи и варит долго, часов шесть на медленном огне, постоянно снимая пену. Когда мясо хорошо уваривается, Катюшка отделяет мякоть от свиных ножек, нарезает и выкладывает в посуду с небольшими бортиками. Натирает туда же чеснок, заливает мясо бульоном и убирает в подпол со льдом на ночь для застывания.
Вовка как-то боком незаметно подошел к Катюшке и шлепнул ей на голову порцию холодца, перевернув над этой головой свою тарелку. Жижа с волокнами мяса потекла по волосам на лоб.
Все радостно рассмеялись и захлопали Вовке.

Рекламная пауза:
ГПЗ-1 - ОАО "Московский подшипник". Россия, г. Москва, Шарикоподшипниковская улица, дом 13. Год основания: 1932. Площадь территории: 37,8 га. Численность персонала: 1852 человека. Основная специализация: разработка и производство крупногабаритных и специальных подшипников всех конструктивных групп для металлургии, энергетики, станкостроения, ВПК, рельсового транспорта и др. Номенклатура продукции: более 3000 модификаций.

Катюшка была родной сестрой отца Зинаиды. Черты лица были такие же плоские и широкие, с таким же приплюснутым носом с большими ноздрями, как трубы у паровоза.
Катюшку взял в жены слесарь Бабахин, работавший на ГПЗ. Именно взял, резко, грубо навалившись на нее, разорвав юбку, резинки на поясе вместе с чулками и трусами, после чего Катюшка завизжала от буквально какой-то паровозной поршневой работы, неостановимой, неутолимой и сладостной. В момент первого любовного экстаза с Бабахиным Катюшка увидела всю свою жизнь, усыпанную розами оргазма. Её тело было телом самки - это нежное, розовое, влекущее устройство для производства детей. Иным назначением совокупление Катюшка и не признавала. Катюшка визжит, трясется и напрягается в восторге соития от девичьих крепких грудей до раскинутых гладких ляжек.
Проволока тянется в станке, который нарубает и плющит довольно-таки приблизительные шарикообразные заготовки. Потом эти горошины попадают в тиски щитов, в которых проделаны специальные желобки, куда попадают горошины и обкатываются до придания им вполне пригодного сферического вида.
И Катюшка стала постоянно и неуклонно беременеть и рожать. Родила Веру, которую в девять лет зарезало трамваем, родила Машку, за которую сосватался перекособоченный Витёк, который выжил после самолётной катастрофы, а именно - упал с высоты в три тысячи метров и не разбился, все разбились, а он выжил, потому что был в дым пьян и даже не понял, что падал, тело так свободно принимало разные при пикировании формы, что повредилось едва-едва, стал хромать, подергивать головой и видеть на один глаз, родила Костю, который помер от водки в девятнадцать лет, родила Лену, которую за групповой разбой - отнимала деньги у прохожих на водку с пьяной шпаной - посадили на шесть лет и после тюрьмы она пропала неизвестно где, как и куда, и, наконец, родила Митьку, который выдавал после самогонки «Барыню», и плясал и играл, длинные ноги выкидывая до потолка, и не падал. Тут и токарь Федя по-медвежьи косолапо стал топать каблуками брезентовых штиблет, и Зинаида, раскрасневшись, размахивая платочком, пошла отбивать ноги о свежий пол.
И опять садятся за стол выпивать и закусывать.
- Винегрет-то накладывайте, гости дорогие! Федя, клади себе побольше винегрету! Зин, а ты чо не ешь винегрет?! - приговаривает Катюшка слегка визгливым голосом уверенной хозяйки.
Она ходит бесшумно вокруг стола в своих войлочных черных ботах.
Трамвай гремит за окнами.
Свеклу уж очень любила Катюшка. Наварит её целую кастрюлю, и еще до приготовления винегрета ест её ломтями просто так, как завтрак. Наварит и картошки с морковью. Огурцов соленых кубиками нарубит...
Митька накручивает ручку патефона, ставит пластинку, та поёт голосом Клавдии Шульженко:

Помню, как в памятный вечер
Падал платочек твой с плеч,
Как провожала и обещала
Синий платочек сберечь.

И пусть со мной
Нет сегодня любимой, родной,
Знаю, с любовью ты к изголовью
Прячешь платок дорогой...

А Вовка разлегся под столом, вывалив винегрет возле своего табурета, и руками запихивает кусочки свеклы, моркови и огурцов в свой огромный с кривыми зубами рот.

Рекламная пауза:
Родильный дом 14 (3-й Крутицкий пер., д.16) работает со страховой компанией «Апогей-Мед» и оказывает платные услуги через программу добровольного медицинского страхования и предлагает: индивидуальное ведение родов; наблюдение в послеродовом периоде.

Да, когда Витёк, тот, что упал с трех тысяч метров и не разбился, однажды напился, то задушил 20-летнюю Катюшкину дочку шнуром от электрического утюга, когда та отказалась гладить ему выходные брюки. Машку похоронили на Калитниковском кладбище, среди толчеи оград и могил. По ширине гроб в могилу проходил, а вот по длине - всего в метр с небольшим - нет, поэтому вставляли гроб в яму почти вертикально.
Вовка взял отцовскую стопку с самогоном, поднес к своему огромному красному носу, понюхал и затем быстро выплеснул самогон в лицо Зинаиде, матери.
Та погладила по головке сыночка, и опять пошла плясать, так как Митька заиграл "Цыганочку".
А Катюшка не плясала. Седые волосы собраны в пучок на затылке. Лицо от жизненных трудов желтое в бордовых жилках. Глаза в слезах. Всю дорогу плачет, и немножко смеется. Так со стороны кажется, что смеется сквозь слезы.
А как не плакать? Через год после рождения Митьки, Бабахин бросил ее, и ушел к другой в большую комнату на 2-й Мещанской, с высоченными потолками, и, сказывают, соорудил там второй этаж с лестницей.
После Бабахина Катюшка любила любить и других, но быстро о них забывала.
Катюшка посмотрела на свои ноги, и никак не могла понять, почему они ходят. Нет, она знала, что ноги даны ей для того, чтобы ходить, но почему они сами ходят без её усилий, она понять никак не могла. Да и вообще, иногда Катюшке казалось, что это не она живет в жизни, а какая-то другая женщина живет, ест и пьет, да еще детей нарожала, пусть и ушедших уже во множестве своём, кроме Митьки, но вот именно другая женщина стояла на ногах, которые сами ходили. Это в последнее время очень сильно изумляло Катюшку, как и изумляло то, что в её груди само по себе билось сердце. Вот уж это она никак уразуметь не могла. Кто его завел, как будильник, на какой завод оно рассчитано? Объяснений никто никогда Катюшке не давал. Надо сказать, что в поликлинику она почти не ходила, разве только в то время когда рожала и кормила и выращивала детей, но, как будто в совершенно посторонней не её жизни. Что это за состояние, когда стоишь, думаешь и ничего не понимаешь?
Чтобы придать шарикам необходимую твердость, они закаливаются, то есть сильно нагреваются в печи и затем опускаются в специально приготовленный раствор, проходя таким образом операцию отжига. А затем уже они шлифуются и полируются на специальных станках, крутясь-вертясь в канавках между вращающимися щитами.
Катюшка оглянулась, чтобы взглянуть на часы, и охнула: часов на стене не было, только темный их контур на выгоревшей за несколько лет масляной краске вокруг, под трафарет, по маслу шли желтенькие кленовые листья, говорил, что часы здесь висели. Этого Катюшка понять никак не могла, потому что с вечера подтягивали гири, чтобы продолжить мерный ход ходиков. Ход ходиков - это хорошо подумалось ей. А как же еще?! И часы и люди ходят. Каждый день куда-то ходят, с места на место. Вот и часы издеваются над человеком – ходят с места на место. Катюшка опустила глаза на этажерку, где вверху, на вышитой гладью салфетке среди двенадцати слоников всегда стоял будильник. «Господи ты боже мой, прости и сохрани!» - воскликнула Катюшка, не обнаружив будильника. Часы ушли! Куда это часы сами ходят? И вдруг, задумавшись, догадалась, что часы ходят по кругу и что они ушли на круг 12-го трамвая у 2-й улицы Машиностроения! Это она их быстро найдет, только стоит в форточку вылететь!
Птица глазами расширилась до восприятия изображения в воздухе Катюшки, приоткрыла форточку и вылетела на Шарикоподшипниковскую улицу. Набрав высоту, золотая птица, широко взмахивая крыльями, пошла направо к кругу 12-го трамвая. Так и есть, будильник и ходики, обнявшись, сидели в кустах и пили из горла пиво "Балтика-9". Катюшка даже и разговор с ними не завела, а просто сгребла в охапку того и эту, без лишних церемоний, и бросила в авоську, схватила и бросила, да, бросила как раз в тот момент, когда на остановке на главном пути трамваев по Шарикоподшипниковской улице остановился в сторону центра 20-й трамвай, шедший от Угрешской улицы, и круга тут у него не было. В этот трамвай и успела вспрыгнуть Катюшка. Пассажиры, а то были все как на подбор, женщины, и все как одна с огромными животами, замахали на бьющую крыльями под потолком Катюшку руками, завизжали от непонимания, почему это пожилая седовласая женщина гремит часами в авоське над их головами и бьется крыльями о потолок трамвая. А крылья-то золотые, в черный горошек!
Уже из окна трамвая Катюшка разглядела огромную очередь в родильный дом номер 15, где она работала акушеркой в первую смену на этой неделе, а потом разглядела, вылетев из трамвайного окна в Третьем Крутицком переулке, такую же невероятную очередь в роддом номер 14, где она работала во вторую смену, причем очередь шла с двух сторон: одна с Новоспасского моста, с Кожевнической улицы, а другая со стороны Абельмановской улицы, от женского Покровского монастыря.

Рекламная пауза:
Торговый комплекс "Дубровка" в бывших цехах ГПЗ-1 открывает перед вами свои двери. Удобная торговая инфраструктура, близость к третьему транспортному кольцу и центру Москвы, а также новые интерьеры откроют для вас качественно новый уровень торговых площадок Москвы. А просторные коридоры, уютные кафе и выход из здания прямо к станции метро "Дубровка" Люблинской линии придутся по душе даже самым требовательным покупателям. Аренда места в ТК "Дубровка" - это стратегически верное решение для вашего бизнеса, ведь Дубровка - это центр торговли Москвы завтрашнего дня.

Покровский монастырь - это особая статья нашей религиозной жизни. На углу Таганской улицы, из 63-го троллейбуса видно, и Абельмановки всегда столпотворение женщин. Все до единой до посещения монастыря ходят в брюках и не могут рожать. Ну никак не получается родить кого-нибудь, хотя с противоположным полом, представители которого тоже ходят в брюках, совокупляются и денно и нощно, везде и всюду, даже на скамейках парка культуры и горького отдыха. Вот они и толпятся у красных стен Покровского женского монастыря. Ни у одного монастыря страны не бывает ежедневно такого сборища женщин. И все в брюках. Я им говорю:
- Женщины, которые ходят в брюках, никогда не родят!
Не верят, и упрямо натягивают на объемные бедра джинсы.
Вовка сходил, ковыляя, прихрамывая, подтягивая одну плоскостопную ногу к другой, за занавеску, вынес разделочную доску и со всего маху сзади огрел ею по голове играющего на аккордеоне и ничего не подозревающего Митьку.
Митька охнул и грохнулся вперед с аккордеоном, который издал жалобный вопль, на пол. Вовка с ничего не выражающим гуттаперчевым лицом дауна уселся на свой табурет и стал руками есть холодец. Текло с рук, по подбородку, на белую, уже в красных от винегрета пятнах, рубашку.
Федор вылил на голову лежащему Митьке стакан квасу. Митька тряхнул головой, встал, и как ни в чем не бывало, заиграл "Севастопольский вальс".
- Женщины, женщины! - кричу я. - Зачем вам брюки?!
Но у Покровского монастыря их словно кто подменяет, они срочно обматываются распашными юбками прямо поверх брюк, и накидывают на раскрытые головы косынки. Женщин пускают в храмы только в юбках, и только с покрытой головой. Это и понятно, ведь юбка дается для ёбки, чтобы подол задирать было проще для изготовления детей.
Но после посещения Покровского монастыря все женщины выходят одухотворенными и оплодотворенными Христом.
Катюшка сходила совсем недавно, под Покров день, туда один раз на свою голову, и забеременела от Христа на старости лет. Не знала, что и делать! Хорошо, что никто не заметил, как её вылезший из Вавилона шарик закатился за ролик, и покатился подшипником до Казани.
- А доедет подшипник до Казани? - спрашивают.
- Доедет! - отвечаю.
За окнами гремит трамвай.
Но, главное, наварит Катюшка ведро самогону первоклассного. Еще бы! Брага-то у нее из чистого сахара да дрожжец! Перегонит через змеевики и трубки брагу, слаще водки получается. А сама не пьет! Вот тебе и так-то. Поэтому гонит исключительно к большим праздникам.
Во всех очередях стояли только женщины, и только с огромными животами, все сплошь беременные, и не просто беременные, а на сносях.
Катюшка детям своим уж радовалась так, что и нарадоваться не могла. Только слезы со смехом, и смех сквозь слёзы. Как сейчас, всё Катюшка помнит. У Верочки щечки были кругленькие, румяненькие. Лежит, бывало, в колясочке, а эти щечки-яблочки из узорчатого одеяльца выглядывают, и пустышка, как ромашка, в пухлом ротике зажата, сосет во сне, красавица. А Машенька, чудо дивное, глазки василёчками, смотрит и улыбается, всё время улыбается и смотрит, казалось, даже спит с открытыми глазами. Катюшка катится куда-то с детьми в колясочках. Леночка-то вообще, поглядеть, снегурочкой уродилась! Уж как её сам Бабахин качал-нянчил, даже после завода колясочку с Леночкой катал вдоль трамвайных путей! И Митька родился очень ладненьким, здоровеньким, под пять килограмм весом, богатырь! Есть ли более счастливое время для матери, чем рождение ребенка?! Это вопрос такой постоянно среди граждан возникает. Так сама Катюшка и отвечает, что нет большей радости в жизни, нет другого счастья!

Рекламная пауза:
Родильный дом 15 (Шарикоподшипниковская ул., д. 3) специализируемся на приеме преждевременных родов, выхаживании недоношенных новорожденных и лечении невынашивания беременности. Для этого имеется два акушерских отделения патологии беременности (90 коек), детское реанимационное отделение (6 коек) и отделение для недоношенных новорожденных (110 коек). Самое современное оборудование - кювезы-инкубаторы, кислородные палатки, мониторы слежения, аппараты искусственной вентиляции легких, рентгеновские аппараты с минимальной лучевой нагрузкой - позволяет лечить и выхаживать новорожденных вне зависимости от тяжести состояния.

Катюшка, не раздумывая, быстро влетела в родильную на «Шарике», будильник поставила на подоконник, предварительно заведя его, ходики повесила на гвоздь, сбросив чей-то белый халат, причем ходики сразу пошли в ногу с будильником, и стала вправлять шарики за ролики. Раздвигались мясистые и тощие ноги, брились волосы над детородным ущельем, и Катюшка едва поспевала оттаскивать все новых и новых головастиков, она так в шутку называла только что вылезших на свет из врат Бога, из Бабилона, из Вавилона новорожденных. Часы дружно идут по кругу, и по кругу вослед трамваям вылетают из вагин всё новые и новые токари, слесари, алкоголики и милиционеры. Таким же образом вылезла в своё время и Катюшка, не осознавая этого счастья, что в рай к токарям с милиционерами попала! Счастье моё, я нашел в нашей дружбе с тобой! И бирку на ногу. И запеленать и на каталку. Подшипник за подшипником сходил с конвейера. И все почему-то были Бабахиными. Все матери в очередях были Бабахиными. Бабахина Мария Ивановна, Бабахина Дарья Семеновна, Бабахина Зинаида Николаевна… Причем Бабахиных Марий Ивановн было 753 человека! Бабахиных Дарий Семеновн и того больше - 987! А уж Бабахиных Зинаид Николаевн вообще запредельно - 1034! Катюшка стала приписывать к биркам еще и имена отцов. Но и там шли, как под копирку сплошные дубликаты - Николаи Ивановичи, и Иваны Николаевичи. Но тут уже разобраться можно было, потому что, допустим, в сочетании «Бабахина Мария Ивановна и Иван Николаевич» была некая идентификация, хотя таких бирок повторялось тоже много, и разбавляла их Катюшка порядковыми номерами, сверяя с книгой записей родившихся, получивших паспорт и ушедших заводить шарики за ролики на Шарикоподшипниковый, то есть на 1- ГПЗ, завод.
Митька накручивает ручку патефона, ставит пластинку, та поёт голосом Леонида Утёсова:

Затихает Москва, стали синими дали,
Ярче блещут Кремлевских рубинов лучи...
День прошел, скоро ночь, вы, наверно, устали,
Дорогие мои москвичи!

Можно песню окончить и простыми словами,
Если эти простые слова горячи.
Я надеюсь, что мы еще встретимся с вами,
Дорогие мои москвичи.

Припев:
Ну что сказать вам, москвичи, на прощанье?
Чем наградить мне вас за вниманье?
До свиданья, дорогие москвичи, доброй ночи,
Доброй вам ночи, вспоминайте нас...

Вовка с загадочной улыбкой обходит стол, присматривается, прицеливается и резко опрокидывает бутыль с самогоном на пол. Стекло вдребезги, брызги до потолка.
Катюшка делает вид, что ничего не замечает.
Гремит на улице трамвай.
Катюшка вся из себя была круглая, шлифованная, полированная, зеркальная, как и рядом крутящиеся в подшипнике шарики или ролики.
При опорно-осевой установке двигатель сидит на оси колесной пары в моторно-осевых подшипниках, неподвижные части которых изготовлены одним целым с базой. На внешнюю сторону подшипников ставят заглушки. С другой стороны базы двигателя есть "носики", которыми двигатель лежит на подвижных балочках, смонтированных между кронштейнами перпендикулярных опор окон "коляски". Между балочками закреплены в сжатом состоянии мощные пружины. Эта конструкция именуется траверсой.
Ну, в общем, Катюшка там работает не на жизнь, а на смерть.

"Наша улица” №143 (10) октябрь 2011