Юрий Кувалдин "Поступок" рассказ
Юрий Кувалдин родился 19 ноября 1946 года прямо в литературу в «Славянском базаре» рядом с первопечатником Иваном Федоровым. Написал десять томов художественных произведений, создал свое издательство «Книжный сад», основал свой ежемесячный литературный журнал «Наша улица», создал свою литературную школу, свою Литературу.
Юрий Кувалдин
ПОСТУПОК
рассказ
Семнадцатилетняя Зина останавливается, как бы приходя в себя после долгих раздумий, преследовавших ее пока ехала в поезде и шла от станции, и смотрит удивленными глазами на светлую, желто-изумрудную листву маленькой березы на фоне темно-зеленой ели с густыми, резко пахнущими хвоей ветвями, начинающимися прямо от земли. Зина понимает, что цвет только тогда бросается в глаза, когда оттеняется другим цветом. За березкой, белой полосой тонкого ствола разрезающей густую хвою, поднимается над небольшой елью другая ель с еще более темной окраской, за елью ветвисто, широко простирает мозговитую крону дуб. Боковые лучи солнца просвечивают верхние, волнистые по каемке листья, они шелестят в слабом ветерке и изредка вспыхивают малахитовым, светящимся огнем.
Зина опускает глаза, вздыхает и медленно идет по черной тропе через лес, который стоит на торфянике. Когда-то за эти земли бились, не щадя главы, удельные русские князья и называли эту землю опольем. Глядя на елки и ели, на березы и дубы, на кусты орешника и бузины, Зина думает о том, что и как она скажет родителям, будут ли они ругаться или благосклонно промолчат.
Лицо Зины, узкое и длинное, с едва заметными веснушками, кажется бледным в обрамлении густых темно-каштановых волос, спадающих жесткими локонами на плечи, как гроздья винограда. Талия в контрасте с широкими, крепкими, как у пловчихи, бедрами выглядит столь хрупкой, что кажется, вот-вот хрустнет и надломится. Зина высока, руки ее так же бледны, как лицо, и на них заметна веснушчатая сыпь.
Зине кажется, что она совершила поступок, достойный уважения: забрала документы с факультета автоматизированных систем управления и перебросила их в художественное училище. Все это она проделала быстро, пока отец, завкафедрой АСУ, в отпуске, на даче.
На мгновение остановившись перед ручьем, через который переброшена железнодорожная промасленная шпала, кое-где подгнившая, Зина вслух восклицает альтом:
- Не всю же жизнь им подчиняться!
От ручья пахнет укропом и стираным бельем. Ручей течет со стороны дачного поселка, вода в ручье мыльно-синего цвета. Зина приглядывается к осоке, склоненной к воде, к высоким зонтичным дягилям, к зарослям дикой малины и крапивы. Назойливо пищат комары. Тут и там виднеются ржавые консервные банки, пробки из полиэтилена, обрывки газет, скомканные пачки из-под сигарет, битые бутылки... Привал вандалов.
Зина с грустью вздыхает и идет, покачиваясь, по шпале. Над головой твердо кричит дрозд: “крышу крро-рою!”
Когда Зина приходит на дачу, родителей не оказывается, но дверь не заперта, видимо, ушли купаться на озеро. Зина облегченно вздыхает, прохаживается по прохладной террасе, хватает из вазочки конфету, быстро съедает, берет еще две и тоже быстро съедает, изредка посматривая на себя в зеркало. Зина думает о живописи, все в ней сливается в прекрасное ощущение счастья. Взяв с полочки флакон с духами, Зина свинчивает золотистый шарик, прислоняет к горлышку длинный палец с острым бордовым ногтем, трясет флакон и затем водит пальцем за маленьким белым ухом. Глядя на себя в зеркало, она сначала пучит глаза, затем делает лицо усталым, как у все повидавшей, угрюмой, нервной женщины. Но тут же растягивает розовые по-детски нежные губы в улыбке, обнажает ровные, крепкие, очень белые, как сметана, зубы, высовывает острый язык и громко смеется.
От духов, от ощущения счастья и предчувствия чего-то очень светлого, непонятного и волнительного Зине становится вдруг душно и у нее кружится голова. Она небрежно запускает бордовые ногти в пышную прическу, вздымает волосы, подпрыгивает и, напевая, сбегает с крыльца в сад.
Доносится скрип калитки, Зина вздрагивает, оборачивается и видит маму в широком халате с полотенцем на шее. Влажные волосы ее разбросаны по плечам, в глазах, чуть-чуть красных после купания, добрый свет. Мама всплескивает руками и, шлепая резиновыми тапочками, бежит к дочери.
- Милочка моя, - после объятий говорит мама,- что же ты заставляешь себя ждать? Судя по тому, что ты говорила, мы с Владиславом Евгеньевичем ожидали тебя в пятницу!
Владиславом Евгеньевичем мама называет мужа и отца Зины. И это столь торжественное именование, привычное для Зины, теперь почему-то вызывает целую бурю негодования. Зина покрывается малиновыми пятнами, отшатывается от мамы и срывающимся голосом кричит:
- Не называй, пожалуйста, так при мне отца!
- Зиночка, что за тон?! - обрывает ее мама.
- Ничего! - бросает Зина, бежит через террасу в свою комнату.
В комнате солнечно, густая тень от высокой фигуры Зины скользит по паркету, мелькает в огромном зеленоватом зеркале и застывает на голубых обоях возле небольшого, в рамке, чернобородого портрета Поленова. Зина обхватывает голову руками и закрывает глаза. Весь мир ей кажется состоящим из Владиславов Евгеньевичей и мам. В комнате пахнет теплым деревом и полынью, букет которой стоит в большой глиняной вазе на полу.
Слышится стук в дверь и голос, уже спокойный, мамы:
- Зина, есть хочешь?
Зина мгновение молчит, опускает руки с головы на плечи, крест-накрест, и ведет их вниз, к талии.
- Спасибо, мама, я пока не голодна, - подделываясь под спокойствие, отвечает Зина и рывком, взлохматив волосы, стягивает с себя майку. - Я схожу искупаюсь...
Слышатся удаляющиеся от двери шаги мамы. Зина оборачивается и видит в зеркале свое веснушчатое тело, зло стискивает зубы, копается в ящике шкафа в поисках купальника, а найдя его, долго стоит и опять смотрит на себя в зеркало...
Встретившись по пути на озеро с отцом, профессором Владиславом Евгеньевичем, высоким, худым, лысеющим, Зина сжимается, бледнеет до синевы и под пристальным взглядом отца начинает по-детски, навзрыд, плакать еще до того, как признаться в содеянном. Отец гладит ее по голове холодными пальцами, о чем-то догадывается, но считает целесообразным благосклонно промолчать.
В книге “Философия печали”, Москва, Издательское предприятие “Новелла”, 1990.
Юрий Кувалдин Собрание сочинений в 10 томах Издательство "Книжный сад", Москва, 2006, тираж 2000 экз. Том 2, стр. 381.
Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве