Юрий Кувалдин "Четвёртое место жительства" рассказ
Юрий Кувалдин родился 19 ноября 1946 года прямо в литературу в «Славянском базаре» рядом с первопечатником Иваном Федоровым. Написал десять томов художественных произведений, создал свое издательство «Книжный сад», основал свой ежемесячный литературный журнал «Наша улица», создал свою литературную школу, свою Литературу.
Юрий Кувалдин
ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА
рассказ
Сначала Гриша жил в Оружейном переулке.
Это было первое место его жительства. Простое как простое предложение. В общем, так: Гриша Клейнард родился 28 октября 1944 года в Москве, в Оружейном переулке...
То есть, конечно, не в самом Оружейном переулке и не в двухэтажном доме, которого теперь нет, а в родильном доме на Гольяновской, у Яузы, в Лефортово, а уж оттуда его привезла на трамвае мать в Оружейный переулок, зарегистрировала его “Гришей Клейнардом”, хотя Моисей Клейнард уже был на фронте, а сама мать была Жуковой Ксенией Федоровной и могла зарегистрировать Гришу как “Ивана Жукова”, к примеру.
Но не зарегистрировала, потому что очень любила Моисея Клейнарда, работника исполкома, который прописал Ксению Жукову, деревенскую женщину /из-под Орла/, сразу к себе в Оружейный переулок, поскольку вступил с нею в законный брак. Что еще можно сказать о первом месте жительства Гриши Клейнарда? То, что переулок параллелен Садовой-Триумфальной улице. То, что расположен у метро “Маяковская”. То, что до улицы Чехова рукой подать...
Ксения Федоровна Жукова сразу после рождения Гриши получила с фронта извещение о гибели Моисея Клейнарда. Ксения Федоровна долго плакала, сидя у окна и глядя на осенний дождливый переулок. Она плакала и покачивала коляску с грудным Гришей. Она плакала, еще шла война, а жил уже новый человек Гриша, рожденный на свет ею - Жуковой Ксенией Федоровной. Она плакала, а Гриша крепко спал с соской. Она заметила, что чем хуже погода, тем крепче спит сын. Она плакала.
Гришу отдала в ясли, потому что еще Моисей Клейнард устроил Ксению Жукову на курсы машинисток; теперь она заканчивала эти курсы и могла печатать вслепую. Руководитель курсов приискал Жуковой работу в издательстве. И не простую работу: Ксения Федоровна сразу попала секретаршей к директору, который через месяц влюбился в Ксению Федоровну, через полгода развелся со своей старой женой, ушел от нее к Жуковой с Гришей в Оружейный переулок. Через год директору дали большую квартиру на Калужской.
Квартира на Калужской стала вторым местом жительства Гриши. Гриша Клейнард, Ксения Жукова и Владимир Трофимов (директор) стали жить вместе новой жизнью, каждый со своей фамилией, как соседи, но не как соседи, а как одна семья. Гриша услышал новое слово “отчим”, но оно не закрепилось, а закрепилось имя “Володя”. Маленький Гриша входил в кабинет сорокалетнего Владимира Ивановича Трофимова, директора большого издательства, и говорил:
- Володя, давай поиграем в шахматы...
Читать Гриша начал лет с пяти, причем сразу со сложных книг, вроде Свифта или Рабле. У Гриши была своя комната, свой письменный стол. Мама шила Грише нарукавники. Он сидел за столом в нарукавниках, как очень умный бухгалтер, и неспешно переворачивал страницы книг. Постепенно Оружейный переулок забывался, потому что Калужская с высокими домами приглушала память о старомосковском переулке. В доме был лифт... Потом появился телевизор. Потом Гриша стал интересоваться футболом и болеть за ЦСКА, потому что Володя болел за ЦСКА. Они бывали на “Динамо”. Стадион вспоминался размякшими дорожками под опавшими листьями. Поход на стадион всегда почему-то сопровождался дождем, зонтом, прохладой. Но дома - тепло. Горит настольная лампа. Гриша, вернувшись, садится за письменный стол, надевает нарукавники и читает.
Однажды Володя спросил:
- А ты знаешь, что в Оружейном переулке родился Пастернак?
Ну, во-первых, Гриша не знал, кто такой Пастернак, а во-вторых... Что во вторых? Почему бы Володе прямо не сказать: в Оружейном родился кроме тебя еще такой-то. Нет. Володе доставляло удовольствие строить фразы вопросительно.
Итак, Гриша родился в одном месте с Пастернаком. Не потому ли, став страстным любителем поэзии, после школы при основательной поддержке Володи поступил на филологический факультет Московского университета. И на первом же курсе влюбился... Нет, не в однокурсницу, а в воспитательницу детского сада. Воспитательница, Галя, подошла к первокурсникам, среди которых был Гриша, когда они сидели в беседке детского сада, пели под гитару: “Во дворе, где каждый вечер все играла радиола...” и пили портвейн “777”. Она подошла попросить ребят очистить территорию детского сада, а сама в итоге выпила стакан портвейна и в тот же вечер отдалась Грише, который не знал до этого всепобеждающей силы плотской любви.
Гриша привел невесту на Калужскую. Володя был против, но Ксения Федоровна отнеслась к поступку сына понимающе. Галя была весела, курноса, просторечива и любила выпить. В доме часто стали проходить застолья. Встал вопрос о месте жительства молодоженов. К тому же Галя забеременела. Гриша сидел за столом с учебниками, а Галя, напротив, на диване, поджав ноги, с большим животом, читала. Гриша подбирал для нее легкое чтение, вроде Анатолия Рыбакова или Ильфа с Петровым.
Володя наскреб для Гриши с Галей на кооперативную квартиру. На Профсоюзной улице. Двухкомнатную. Переехали. Гриша успешно окончил университет, устроился в ННИ и начал писать длинные, напичканные новейшей западной терминологией статьи со множеством ссылок, сносок. Он писал при свете настольной лампы, покачивал коляску и ждал Галю. Галя приходила пьяная, лезла целоваться, сбрасывала на пол писанинуГриши.
Профсоюзная была третьим местом жизни Гриши Клейнарда. Веселым местом жизни. Ибо, как уже было сказано, Галя любила выпить. Каждый вечер квартиру наводняли гитаристы и манекенщицы, филологи и геологи, переводчики и теннисисты, врачи и стукачи. Пробки из шампанского летели в потолок. Гриша тоже выпивал. Его все просили почитать Пастернака. Гриша поглаживал бородку (отпустил), затягивался трубкой (начал дымить) и завывал:
Сестра моя жизнь...
Все в восторге аплодировали. Но Гали он не видел. Потом дергал дверь ванной, она была закрыта изнутри. Он настойчиво просил открыть. Галя открывала, одергивая юбку, и с нею в ванной комнате был какой-нибудь бард или курд, филолог или альпинист.
- Ну, чего ты, Гриша! - басил этот кто-то. - Галке плохо стало, вот я ей и помогал...
Гриша шел, потупив голову, в комнату, выпивал стакан, забываясь в новом приступе веселья.
Ребенок у Гриши с Галей был женского рода, названный Лией. Ксения Федоровна не возражала против этого имени, хотя предлагала назвать Машей или Олей. Гриша настоял на Лии. Бог с ней. Но быстро она выросла. А Галя пила.
Гриша по служебной линии несколько раз выезжал в Германию. Ничего не говоря Гале, однажды он подал на развод. То есть попросту бросил жену с ребенком, или ушел из дому. Это кому как нравится. И уехал в Германию. С сотрудницей своего НИИ Белкой Глузман.
Немцы поразительно культурны: на красный свет улицу не переходят. Нет ни одной машины, а они стоят на переходе. Можно спокойно перейти дорогу, а они стоят. Потому что красный свет. Потому что дисциплинированны. Потому что Белка воспитанна. Потому что она не пьет. Потому что пишет о Ходасевиче. А Гриша о Пастернаке. Потому что тишина. Потому что порядок. Потому что марки. Потому что свой домик. Потому что выдают пособие. Потому что...
Потому что германский полицейский, штрафуя Гришу за переход улицы на красный свет, подписался на квитанции: “С дружеским приветом!”
“Наша улица”, № 1-2000
В книге: Юрий Кувалдин «Сирень»: рассказы. - М.: Издательство “Книжный сад”, 2009
Юрий Кувалдин Собрание сочинений в 10 томах Издательство "Книжный сад", Москва, 2006, тираж 2000 экз. Том 2, стр. 439.
Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве