Сергей Михайлин-Плавский

СКЛЕРОЗ

рассказ

1.

С утра и до самого обеда с женой на кухне чистили и резали варёную картошку, свеколку, скоблили морковь, крошили солёные огурчики, добавляли зелёный горошек, короче, любовно и старательно готовили к обеду винегрет. Вкусное получилось блюдо: объеденье - у кого рот большой, как говаривал когда-то батя мой, ныне покойный. Сели обедать, хлопнули по стопочке да по другой, закусили, чем Бог послал, а про винегрет, поставленный для охлаждения в холодильник, забыли. Спомнили тока, када вылезли из-за стола.

- Ну и как, вкусный был винегрет? - спросила жена.

- Отменный! - ответил я: - Бесподобный! Завтра бы не забыть поставить его на стол.

2.

Жена на даче, а я в Москве давлю скуку. В квартире - жара, телевизер уже надоел хуже любого президента. Када бы его не включил, тебя убивают либо беспардонным враньём, либо наглой рекламой, либо американскими, энтими, как их, твистернами.

Решил пригласить соседку поужинать; всё живая душа. Жена-то не терпит в доме ни кошки, ни собаки, ни канарейки какой-нибудь, сама заменяет их, вместе взятых.

Пришла Люська, принарядилась, кофта розовая какая-то с зелёными воланами, юбка бежевая с разрезом по боку до самого пояса, по последней, говорит, моде. Ну, прямо, не соседка, а всенародная артистка, и глаза блестят зелёным огнём, глубокие, глубокие, в них всю её нутро видать! Ну, думаю, повезло, и уговаривать не надоть. Будто она сама давно ждала такого приглашения.

Посидели мы за столом на кухне короткое время, не без стопчки, конешно, что нам теперь, пенсионерам, от жизни что ль отказываться? А потом Люська и говорит:

- Чтой-то я занемогла, давит в грудях, до своей квартеры не дойду!

Я напужался, толкусь возле ней, советую:

- Что ты, Люсь, вздумала, помирать что ли? Ну-ка, иди на софу в спальню, я окно отворю.

- Дышать мне, - говорит она, - нечем, раздень меня.

Раздел я её до купальничка в три оборочки, уложил на софу, сам лёг рядом. Када раздевал, ишо думал, красивая баба, здря пропадает, глядишь и мне сиводни перепадёт, а лёг рядом и забыл, что надо делать дальше. Стараюсь её разговором отвлечь от недомогания, говорю, шучу, как могу, а она, чем дальше, тем всё больше молчит и мрачнеет. Сначала улыбалась на мои шуточки, а потом заугрюмела, ну прямо окаменела, ни жива, ни мертва лежит. А я возьми да и спроси, просто так, без всякой задней мысли:

- Чтой-то ты, Люсь, молчишь всю дорогу?

Она враз оживилась, зарумянилась вся, даже ушки у ней покраснели, обопёрла голову на локоток и тихо так, призывно сказала:

- Ой, Вась, боюсь я - ты приставать начнёшь.

- Ай ты согласна? - схохмил я, вспомнив былую молодость.

- Ой, дурак, сам не мог догадаться? - потупив глазки, заулыбалась счастливая Люська.

Спохватился я, да поздно: перегорела моя бабёнка, как лампочка от высокого напряжения. Вот так любовничек! И мне стало стыдно и смешно: пригласил бабу, а зачем - забыл!

С тех пор Люська со мной даже не здоровается, молча проходит, как мимо мусорного бака какого.

Литературный альманах Юрия Кувалдина "Ре-цепт", Издательство "Книжный сад", Москва, 2008, 52 авторских листа, 832 стр., переплет 7цб, оформление художника Александра Трифонова, тираж 1.000 экз., стр. 828.