Евгений Лесин

 

Тирли-фить, или Ненавижу филологов

 

Александру Люсому, моему кумиру в литературоведении

 

Ненавижу филологов. Вот, скажем, небезызвестный (в криминальных кругах) серийный убийца Кувалдин. Только филологов резал. Не журналистов, не писателей, а именно что литературоведческую сволочь.

Кстати, небезызвестный (в литературных кругах) писатель Кувалдин, поговаривают, потому и выбрал себе псевдоним Кувалдин, что где-то прослышал о знаменитом убийце. Он (Кувалдин-писатель) просто влюбился в него (Кувалдина-убийцу). Повесил портрет в гараже (странное дело: автомобиля у КП - для краткости именно так будем звать Кувалдина-писателя - не было, а гараж почему-то был). Написал его подробную биографию, посвящал КУ - Кувалдина-убийцу мы (тоже для краткости) будем называть именно так - лирические стихи и сюиты. А если где (на помойке там или на какой окололитературной презентации) встречал филолога, то громко улюлюкал, свистел и плевался. Люди, кричал дурными голосом, ратуйте! Филолог идет! Ату его, болезного, тирли-фить!

Что значит это тирли-фить никто точно не знает, но как-то тут в субботу пил я в прокуратуре. Пил реквизированный у китайцев поддельный спирт, так там со мной и разоткровенничались. КУ, оказывается, был не просто серийный убийца, но и сексманьяк. Убивая филолога, он испытывал высшее эротическое наслаждение, а, испытывая высшее эротическое наслаждение, всегда насвистывал: тирли-фить. Кстати, довольно известный клич татаро-монгольских масонов.

Что же до гаража, то (все в той же прокуратуре со мной поделились - правда, пили уже не реквизированный спирт, а подмосковный самогон, принесенный в качестве взятки за справедливый и скорый суд) ведь КП, оказывается, был не просто писателем. Он еще и журнал издавал.

Ну а вы ведь знаете, наверное, что значит в наше время журнал издавать? Сплошное мучительство. Потому что все теперь пишут, все печататься хотят, а слов, понятное дело, или не знают вовсе или если и знают пару десятков, то складывать их не способны. При большевиках все было просто: незнакомого автора на порог не пускали, а почту сжигали, не читая. Теперь, когда свирепствуют ветры демократических перемен, швейцара с топором накладно держать, вот и хлынули авторы во все журналы. Вы почитайте, если не жалко времени. Нету ни Льва Толстого, ни Егора Исаева в периодике, а все сплошь Михаил Рощин да Линор Горалик. Просто зла не хватает. Это у нас, доверчивых алкоголиков, не хватает, а у КП хватало, да еще как хватало!

Приходит к нему автор, приносит рукопись. Илья Стогоff, например, или тот же Линор Горалик. Рукопись, конечно, грязная, у Стогоff"а - то ли в слезах, то ли в мармеладе, а у Горалик - и в пиве разливном, и в какой-то олифе, а то и вовсе прожжена папиросками (курят они, что ли, писатели-то эти, когда пишут?). Про текст, полагаю, и говорить нечего. Скучища, сплошной русский патриотизм и филологическое мракобесие. А КП - хитрый издатель-то. Он рукопись просмотрит, на писателя тоже глянет, да и заведет в гараж. А выйдет из гаража - один!

А потом почему-то заместители главного редактора "Режь филологов" (именно так назывался его журнал) торгуют на ближайшем базаре: кто мясом, кто одеждой, кто паспортом заграничным. Так, кстати, КП и финансировал свой журнал-то, ибо ни Сорос, ни писатель Солженицын ему денег почему-то не давали. Ну, Сорос, известная жадина, а Солженицын, говорили мне в той же прокураторе (я их тогда угощал ворованным коньяком), и сам, если жены дома нету, запирается в туалете, и занимается филологией. Хотя, думаю, все это враки и клевета коммунистическая - насчет Солженицына, конечно. Он ведь сидел, а на зоне хуже филолога только литературовед.

Так вот и существовал небезызвестный в литературных кругах журнал "Режь филологов". Что до прокураторы, то там КП боялись даже больше, чем КУ. Говорил же ведь еще старина Ницше: идешь к писателю, напиши завещание. Очень верно говорил!

 

"НАША УЛИЦА", № 1 (50)-2004-Юбилейный