Сергей Михайлин-Плавский
У ПАТРИАРШЕГО ПОДВОРЬЯ
Сегодня идёт второй день 73 года моей жизни. Бабушка моя Василиса
Семёновна умерла рано, не дожив даже до 60 лет: в 1943 году её хоронили всей
нашей деревушкой, и я, восьмилетний, нёс ей на могилку букет полевых ромашек.
Дед, Сергей Акимович, пережил её ровно на 14 лет и, умирая, наказывал мне:
"Живи долго, с моё и больше!" Вот я и живу, и годы мои и дни
приближаются уже к обозначенному дедом сроку. А может быть, этот срок и
действительно продлится, и мне Господь пошлёт не только " с дедово", но и больше. Что ж, поживём
- увидим: по земле-то хоть и трудновато стало ходить, но ещё не пропал интерес
ко всему живому: и к цветущим по весне каштаном на моей Ташкентской улице, и в
красных кистях к рябинам, красующимся как раз в эти солнечные и тёплые деньки, останние после недавнего "бабьего лета"...
Сегодня - 4 октября - День животных, Всемирная неделя Космоса,
Отдание праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня.
Воздвижение - один из христианских праздников, установленных "в память
нахождения в окрестностях Иерусалима креста, на котором, по преданию, был
распят Христос и "воздвижения "креста для поклонения верующих";
это праздник - воспоминание обретения царицей Еленой
Креста Господня, воздвигнутого ею на поклонение.
По народным приметам Воздвижение - это третья встреча осени, после Симона Летопроводца и Осенин. На Воздвижение - последняя копна с поля, птица в
отлёт двинулась: Воздвижение кафтан с мужика сдвинет, шубу надвинет.
А в России в этот день все прогрессивные люди ещё отмечают
50-летие со дня запуска первого советского искусственного спутника Земли, а я
еду к Юрию Кувалдину в гости по его приглашению.
- Я вас встречу на платформе метро "Марьино",
- говорит мне по телефону Юрий Александрович.
- Не надо, я знаю, как ехать.
- Нет, нет, не спорьте! Ждите меня в час дня на середине
платформы. Мы будем фотографироваться, поэтому наденьте костюм или пиджак,
только не надевайте тельняшку, оставьте её пьяным десантникам, купающимся в
городских фонтанах...
Господи Боже ной! Известный писатель, издатель, владелец частного,
одного из лучших журналов современной литературы "Наша улица" и
собственного издательства "Книжный сад", не считаясь со своим
временем (он один единственный сотрудник и в журнале, и в издательстве),
срывается с места, едет в метро "Марьино"
встречать своего автора!
Господи! Не снится ли мне это?..
Нет, не снится.
На станции метро "Пролетарская" я делаю переход на
"Крестьянскую
Что это?
Или я стал настолько известен, благодаря публикациям в журнале
"Наша улица", или заметно постарел, а, может быть, наоборот,
настолько ещё неотразим, что даже женщины уступают мне место?
Ровно в час дня Юрий Кувалдин в своей
знаменитой "кожанке" и синих техасных брюках быстрым шагом приближается ко мне. Мы здороваемся, а он говорит, словно извинияясь за чьё-то хамство и
бесцеремонность:
- Всю территорию станции застроили торгаши, пройти к автобусу надо
в обход, остановку-то не сразу найдёшь!..
Уже на подходе к дому озабоченный мастер достаёт из кармана
"кожанки" фотоаппарат и говорит:
- Ну-ка, встаньте вот здесь, пока солнышко за тучку зашло, кадр
должен получиться хороший. Пригодится в журнале...
Писатель и издатель работает 24 часа в сутки, даже, когда он на
улице, в автобусе или метро, в очереди за картошкой или просто в толпе, в лесу
и даже в ванной: либо обдумывает очередную вещь (рассказ, повесть, роман), либо
ищет натуру для съёмки нужного ему фотокадра для очередного номера журнала.
Одна из целей нашей встречи - подписка на журнал "Наша
улица" на второе полугодие, а также получение очередных авторских номеров
за последние четыре месяца, что мы и делаем, в первую очередь, по приходе на
квартиру писателя.
В прихожей, сразу за входной дверью, заботливо подготовлены для
посетителей домашние мягкие тапочки, которые тут же уютно садятся на ноги
вместо уличных туфель.
- Проходите, Сергей Иванович, вот сюда, направо.
На двери комнаты висит табличка: "Издательство "Книжный
сад". Вот она, святая святых Юрия Кувалдина:
справа во всю стену книжные полки, слева тахта, прикрытая тёмным пледом, далее
- компьютер ("Я здесь работаю ночью, когда не спится" - поясняет Юрий
Александрович), посередине - раздвижной стол со столешницей, покрытый белым в
мелких цветочках пластиком, на столе ваза с засушенным букетом бордовых роз,
возле стола два деревянных стула, покрытых лаком по натуральному дереву. Обстановка спартанская, ничего лишнего, если не считать стопок номеров журнала
и в комнате, и вдоль стены на полу в прихожей и коридоре.
Слева от входной двери за небольшой комнатой с клеткой и
жёлто-зелёным попугаем, красавцем с горбатым клювом и длинным хвостом,
расположен безоконный "творческий закуток" с главным компьютером,
принтером и другими необходимыми к нему причиндалами (прошу прощения за мою
полную неосведомлённость в этом деле!), а на стене висят свёрстанные листки с
содержанием будущих номеров журнала "Наша улица" и большая карта
Москвы, полученная с компьютера: вид из Космоса...
Юрий Александрович прямо при мне вводит в компьютер кадр с моей
физиономией, только что полученный во дворе, фокусирует его и тут же помещает
на обложку одного из будущих номеров своего журнала. Потом он
"залазит" в Интернет, открывает сайт журнала "Наша улица",
потом сайт "Писатель Сергей Михайлин-Плавский.
Народ. Ru".
А ещё он открывает сайт города Плавска: "Город Плавск.
Герои", где значится моя фамилия: "Поэт Сергей Михайлин" и много
других фамилий известных на моей родине людей, с некоторыми из которых я иногда
встречаюсь на собраниях "Тульского землячества" в Москве...
К двум часам дня появляется Ваграм Кеворков, среднего роста с седой головой человек,
режиссёр-постановщик, актёр, журналист, писатель, автор книги "Сопряжение
времён".
Кувалдин после взаимных приветствий
усаживает нас за стол и снова берёт в руки фотоаппарат, снова мелькают кадры:
поодиночке, по двое - портрет, групповой портрет, потом - ввод полученных
кадров в компьютер в упомянутом уже "творческом закутке".
А через некоторое время нас ожидает чай с бутербродами с маслом и
красной рыбой, которыми щедро одаряет нас Ваграм Борисович.
Юрий Александрович о своих авторах знает всё, до самых мелочей.
Подавая мне бокал с чаем, он, извиняясь, говорит:
- Вам же сахар нельзя, а я сыпанул одну ложечку...
- Одну ложечку можно, - говорю я благодарно и беру увесистый
бутерброд со сверкающей белизной тарелки. За чаем мы говорим о творчестве, об
искусстве художественной прозы, о высокой поэзии. Кувалдин вдохновенно читает стихи Осипа Мандельштама:
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей,
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей:
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей...
На этот раз, как и при всех предыдущих встречах, заходит разговор
о мастерстве художественной прозы. Юрий Александрович садится на своего
любимого конька и бросается в атаку:
- Писать надо ежедневно, как говорил Юрий Олеша:
ни дня без строчки, - при этом рука мастера тянется к книжному стеллажу и
безошибочно достаёт томик любимого писателя в чёрном дерматиновом переплёте. Кувалдин раскрывает его и читает: "Если уж начинать
писать книгу о своей жизни, то следовало бы первую главу посвятить тому
удивительному обстоятельству, что я не был всё время одинаковым, а менялся в
размерах. Даже не мешало бы вспомнить о том, что меня вообще не было..."
- О чём эти слова? О том, что всё познаётся в движении, в
развитии. Это, как облака, их рисунок, очертания каждый миг другие, они не
аморфны, а постоянно меняются. А вот послушайте отрывок:
"- Мальчик! - кричат неизвестно кому, и я тоже оглядываюсь.
Оглянусь ли теперь, когда закричат:
- Старик!
Пожалуй, не оглянусь. Не хочется? Нет. Я думаю, в основном тут
удивление, что это наступило так быстро...
- Старик!
Нет, не оглянусь. Не может быть, чтобы это произошло так быстро
(то есть наступила старость - С.М.-П.).
- Старик! Вот дурак - не оглядывается!
Ведь это же я - смерть!.."
Вот как надо писать: обжигающе коротко и убедительно!
А вот послушайте, как пронзительно написано о любви к земле:
"...надо выбраться за город. Поеду на какую-нибудь станцию, сойду и буду
стоять... Когда-то я впервые после перерыва, оказавшись за городом, взбежал на
невысокий холм и, не видя, что вокруг кладбище, упал, чувствуя восторг, в траву
лицом - на ножи травы, которые меня ранили, плакал от сознания близости к
земле, разговаривал с землёй... "Только тогда правдиво и напишешь о земле,
если так искренне любишь её, носишь её в сердце: все её боли пропускаешь через
свою душу... Юрий Карлович много писал о мастерстве прозы, у него даже есть
солидная, с глубоким анализом статья "Литературная техника". И нам
нелишне будет послушать ещё один маленький, но любопытный отрывок:
"Однажды мне попала в руки книга Шеллера-Михайлова,
какой-то роман из собрания сочинений этого писателя, изданного
"Нивой"... Бойко написано, но ни следа очарования, магии. Свадьбы,
векселя, интриги, вдовьи слёзы, прожигающие жизнь сынки... И вдруг, перейдя к
одной из очередных страниц, я почувствовал, как строчки тают перед моими
глазами, как исчезает страница, исчезает книга, исчезает комната - и я вижу
только то, что изображает автор...
Книжка Шеллера-Михайлова была по ошибке
сброшюрована с несколькими страницами того же, "нивского"
издания сочинений Достоевского. Страницы были из "Идиота"...
Колоссальна разница между рядовым и великим писателем!"
Давно когда-то, в пору своей инженерной юности, я читал рассказы
Юрия Олеши, наверно, не понимал их, поэтому не скажу,
что был от них в восторге. Но одно место меня тогда поразило и запомнилось на
всю жизнь. Речь там шла о студенте, который ухаживал за сестрой рассказчика
Верой и приезжал на дачу на велосипеде. Вот эта поразившая меня фраза:
"...студент дул в цветы, цветы отворачивались. "Можно написать и две,
и пять страниц о том, каким неприятным типом был этот студент, но настоящему
мастеру для этого понадобилось всего лишь шесть слов! В статье
"Литературная техника" Олеша пишет:
"Мы только в том случае можем увидеть лицо, о котором нам говорят, если
художник нашёл черту, вызывающую у нас краткое, мгновенное впечатление". И
сейчас я заново осмысливаю для себя поучительную прозу Юрия Олеши,
открывающего мне тонкости и своеобразие художественной прозы классиков, "В
вещах Льва Толстого очень много сновидений. Сон Пети Ростова... Сон князя
Андрея, сон Анны Карениной... Снится также сон Пьеру Безухову... Много снов и у
Достоевского...
Сон в литературе составляет как бы отдельное произведение
искусства... Пушкин говорил, что блестящие выражения без мыслей ни к чему не
служат. Но блестящие выражения, в которых заключены мысли, он охотно применяет
в своей прозе... И стихи, и проза Пушкина особенно богаты эпитетами,
определяющими эмоции и душевные качества. Умение точно и кратко назвать
переживание, чувство, душевное качество в Пушкине поразительно..."
А теперь я вместе с заинтересованным читателем хочу порадоваться
за Юрия Олешу, нашедшего великолепную метафору:
"Подошла цыганская девочка величиной с веник". Эту находку он
объясняет так "Идёт маленькая цыганка. У неё очень узкая талия, маленькая
головка. На ней широкая, расходящаяся треугольником юбка до пят. Маленькие
цыганки ходят очень быстро... потому что им нужно догонять прохожего и забегать
впереди. И цыганка метёт при этом своей длинной юбкой и пылит. Стало быть, есть
все данные, чтобы увидеть вместо цыганской девочки - веник...
Такая метафора имеет смысл, потому что она каждого делает поэтом,
каждому возвращает свежее восприятие мира".
После чая, наскоро на кухню убрав посуду, мы идём на улицу: нас
ожидает
Храм Живоначальной Троицы в честь
1000-летия Крещения Руси.
Кувалдин предупреждает:
- Обещали дождь к вечеру.
К дождю мы готовы: у Юрия Александровича и Ваграма Борисовича - зонты: у меня на всё про всё - плащ и берет, не люблю зонтов -
давняя деревенская привычка.
От Люблинской улицы на автобусе с
пересадкой доезжаем до нужной остановки на Ореховом проезде и выходим как раз
напротив Храма.
Храм имеет свою современную историю его создания.
В Интернете есть официальный сайт Патриаршего Подворья в честь
1000-летия Крещения Руси, созданный по благословению Его Святейшества Патриарха
Московского и всея Руси Алексия II и с разрешения Московской Епархии Русской
Православной Церкви в 2004 году от Рождества Христова к освящению Храма Живоначальной Троицы.
Мысль о строительстве административного центра Русской
Православной Церкви (РПЦ), который включал бы в себя комплекс сооружений,
зародилась в далёком 1988 году, в год 1000-летия Крещения Руси, год только
начинающейся оттепели по отношению к Православной Вере в Советском Союзе.
Тогда ещё боялись вслух говорить о возможном восстановлении Храма
Христа Спасителя, на месте которого всё ещё плескался народ в бассейне
"Москва", не зря прозванном современниками "лужей". Было
принято решение построить комплекс Патриаршего Подворья в самом большом районе
Москвы - Орехово-Борисово, недалеко от Борисовских прудов... Для комплекса было предложено 3 площадки: нынешнее
расположение, у музея-заповедника "Царицыно" и у близлежащего храма Живоначальной Троицы в Борисово, но не все люди ещё
"созрели" для таких резких перемен от безбожия к открытому
исповеданию христианства, поэтому для застройки было выделено место, самое
неприметное с одного из главных транспортных узлов столицы нашей Родины -
Каширского шоссе - у музея-заповедника "Царицыно", где в 1988 году святейшим Патриархом Пименом был отслужен молебен и освящён закладной
камень будущего храмового комплекса.
Но строительство так и не началось из-за того, что все финансы
были брошены на приходские храмы, которые более нуждались в реальной поддержке,
чем строительство одного собора. А в 1995 году началось воссоздание Храма
Христа Спасителя, на строительство которого были брошены все силы и средства.
И только после открытия Кафедрального собора Русской Православной
Церкви вспомнили про задумку 12-летней давности - о строительстве Патриаршего
Подворья в память 1000-летия Крещения Руси... Не без помощи мэра Москвы Юрия
Михайловича Лужкова было получено разрешение на застройку площадки близ
Каширского шоссе.
Как основа, был предложен проект в Византийском стиле, ведь тысячу
лет назад в православно-храмовой архитектуре наибольшее влияние имела византийско-греческая
культура, которая повлияла на развитие и расцвет многих других культур, в том
числе и русской. Поэтому в строительстве храма-памятника нельзя было не
обратиться к истокам. Отсюда и крестообразный в плане однокупольный храм и бирюзово-голубые купола - символ Божьей Матери и ангельских
сил.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
Алексия II в октябре 2000 года Балтийская Строительная Компания приступила к
строительным работам на месте. Был перенесён камень и крест...
А уже I сентября 2001 года, в день города, Святейшим Патриархом
Московским и всея Руси Алексием II, при огромном стечении народа, было
совершено освещение закладного камня будущего храма Живоначальной Троицы в честь 1000-летия Крещения Руси в комплексе Патриаршего Подворья,
превратившееся в удивительно красивый и одухотворённый праздник.
На протяжении всего строительства, по воскресным дням, совершались
еженедельные молебны, сопровождаемые колокольным звоном...
В начале 2004 года был привезён и смонтирован уникальный
фарфоровый иконостас работы петербургской художественно-реставрационной
мастерской "Гильдия мастеров" Юрия Волкотруба.
Общее руководство художественными работами в Храме осуществлялось Экспертным
Советом под руководством архиепископа Орехово-Зуевского Алексия (Фролова).
Главная идея, которой подчинено всё художественное убранство Храма - идея
соборности 1000-летней Русской Православной Церкви, духовное единство
разнообразных типов святости, присутствующих не только в пределах России, но и
во многих странах мира.
И, наконец,19 мая 2004 года, в день отдания праздника Пасхи
Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II было совершено великое
освящение центрального собора в честь Троицы Живоначальной и отслужена первая Божественная Литургия. Закончилось строительство физическое,
но началось строительство иное - строительство духовное: ежедневные
Божественные Литургии и просветительская работа. В сентябре 2004 года начала
свою работу Воскресная школа при комплексе Патриаршего Подворья для детей и
взрослых, открылась подготовительная гимназия.
Помолившивь Христу Спасителю, поставив
традиционные свечи за здравие литературы и ныне живущих родных и близких и во упокой усопших, мы ещё долго любуемся внутренним
убранством храма, потом выходим на улицу, медленно обходим его кругом,
фотографируемся и по ступенькам поднимаемся вверх, к автобусной остановке.
Кувалдин с Кеворковым, притихшие и умиротворённые, подсаживают меня в
автобус, и я через Каширку возвращаюсь домой.
А дождик всё-таки пошёл: осенний, но тёплый и частый, сродни весеннему, живоначальному.
"НАША УЛИЦА"
№107 (10) октябрь 2008